Очень хорошо, что в России еще случаются события, которые вызывают положительные эмоции. Последние несколько лет было очевидно (это было даже запланировано), что открытие олимпиады в Сочи непременно станет таким событием — радость, слезы, гордость… Так было задумано, так и случилось.

Однако православные запутались. Те, кто радовался, посмотрев церемонию открытия, теперь ругает и поносит тех, кто не радовался. И наоборот. Что же происходит? Почему возникает глубоко религиозное отношение к казалось бы совершенно не религиозному событию?

Да, по большому счету никакого отношения к христианской жизни церемония открытия олимпиады не имеет. Можно смотреть, а можно и не смотреть. Никакого ущерба для духовной жизни не будет. В XXI веке это событие исключительно гражданское. Оно относится к той части жизни государства и общества, где религия присутствует как надувной шарик в виде храма или как монастырский хор, в котором нет ни одного монаха. Они включены в символическую картину, которую сконструировали организаторы, как национальные бренды эпохи постмодерна, одни из многих. Да, иногда они могут (чаще всего очень неуклюже) указывать или намекать на «некую духовность», и не более того.

Но поставить здесь точку будет неправильно, ибо это ничего не объясняет. Олимпиада и особенно ее открытие — это совершенно исключительное событие гражданской жизни. Это главная литургия (греч. λειτουργία — общее дело) современного мира. Нет ни одного другого действа, которое в реальном времени, т. е. соучаствуя и — в идеале — сопереживая, смотрит как минимум миллиард человек во всем мире.

Как можно захватить на несколько часов внимание миллиарда человек из разных стран? Задача сложная. Нельзя забывать, что главная ценность современного мира — это «впечатление». На нем сегодня строится не только мир развлечений, но и экономика, и политика. Сверхзадача действа на открытии олимпиады — «продать» всему миру грандиозное впечатление от олимпиады как великолепного шоу, «большого проекта» современной России.

Решить такую задачу можно только создавая особое символическое пространство, перемешивая символы русской культуры и символы религиозные. Плюс необходимо пробудить чувство сопричастности. Церемония открытия — это действие, направленное на объединение всех и вся вокруг особого торжества — победы тела, триумфа сильных.

Не случайно одним из самых ярких моментов церемонии открытия является ритуальный бег с факелами — лампадодромия (др.-греч. — λαμπαδηδρομία). Константинопольский патриарх Фотий (около 820–896) говорит о том, что в Афинах проходили три лампадодромии в праздники Прометея (воспоминание о похищении огня), Гефеста (как хозяина огня) и Пана (как соратника афинян в войне против персов). Задача бегунов-факелоносцев была первым зажечь огонь на алтаре того из греческих богов, которому посвящен праздник.

Примечательно, что Аристотель в «Политике» устройство бега с факелами относил к литургиям (общественным повинностям), требовавших больших расходов и не приносящих пользы.

В 1936 году немецкий политик, теоретик и историк спортивного движения Карл Дим при непосредственной поддержке руководства Третьего рейха инициировал использование древнегреческого ритуала для эстафеты олимпийского огня.

Так, открытие олимпиады невозможно не воспринимать как (пара)религиозное действо. Особые избранные или посвященные герои нации несут факел и зажигают огонь, который горит все дни олимпиады как покровитель спортсменов.

Конечно, религиозные символы загнаны в жесткие рамки канона шоу-бизнеса. Всё в технологии «лайт», т. е. в поклонении огню никто организаторов вроде бы не упрекнет. Мол, это такой древний обычай, который давно утратил свое религиозное содержание. А какое тогда содержание осталось? Нельзя же сказать, что никакого содержания у церемонии огня нет, и это полная бессмыслица?

Как же тогда понимать олимпийское факельное шествие сегодня? Лампадодромия — это прообраз, или первообраз, или же то, что мы имеем сегодня, это симулякр?

Если прообраз, то явно деградировавший, форма, оставшаяся без содержания.

Если первообраз, то применима известная формула — взирая на образ, умом восходим к первообразу. В данном случае языческому. И зажжение олимпийского огня — это зажжение огня на каком-то неведомом для непосвященных алтаре.

Если симулякр, то его задачи производить впечатление и давать чувственные образы, не изображающие что-то реальное, а лишь симулирующие идею.

И в первом, и во втором, и в третьем случае мне всё это крайне несимпатично.

Однако нынешним россиянам такое поклонение огню близко и понятно, так как другие подобные огни («вечные») более полувека назад зажжены и горят по всей стране. Другими словами, россияне хорошо подготовлены — поклонение огню никаких вопросов в России не вызывает. Именно поэтому одним из важнейших этапов подготовки к олимпиаде было пронесение огня по городам и весям России. Действие вроде бы дорогое и бессмысленное, однако состоявшееся. Я далек от мысли, что «огонь из земли» — это прежде всего эффектная реклама «Газпрома».

Коли мы собираем вместе все смыслы, то не стоит пренебрегать и библейской символикой такого огня. Священное Писание в данном случае весьма однозначно: образ «огня из земли» — огонь геенны огненной, образ греховной жизни, отказ от любви Божией.

Какое место в нашей иерархии символов, смыслов и образов занимают те, что вдохновляются Священным Писанием? Пусть каждый ответит сам.

Кроме образа огня в церемонии открытия важную роль играет образ страны. На языке образов и символов строится рассказ о России. Знаковые события, явления, имена прочно связаны… Чем связаны? Конечно, идеологией, которая в такие моменты дотягивает до высот «гражданской религии». Опять-таки, самое важное — «продать» всему миру грандиозное впечатление от России.

Всему миру — это в том числе и нам самим. Мы горды своей причастностью к тому, что в великолепии, блеске и богатстве представлено на арене. Зрелище увлекает, призывает сопереживать… Наши сердца откликаются, возникает редкое чувство единства и солидарности… Просто литургический восторг.

Устроители, безусловно, достигли своей цели. Они показали, как современная Россия может (и должна?) видеть главное в своей истории.

Всё очень хорошо.

…Но здесь я задаю себе вопрос. Не обо всех жителях земли, только о православных христианах. Правда ли нужен этот олимпийский восторг? Действительно ли не хватает положительных эмоций? И (пара)религиозное олимпийское шоу действительно дарит что-то такое, что не найти в церковной жизни? Не традиционная и не классическая культура, а именно суперсовременное шоу притягивает и ловит на крючок эмоций и впечатлений…

Эти вопросы не про «можно» или «нельзя» смотреть, не про «можно» или «нельзя» испытывать восторг и другие эмоции. Эти вопросы не про олимпиаду и не про спорт. Эти вопросы — повод задуматься о том, насколько глубоко в наше сердце заползает индустрия развлечений с жаждой сильных эмоций.

Не любите мира, ни того, что в мире.